Записки буйного интроверта

Мы хуже баранов, мы даже не блеем,
( Collapse )

Как же занятно устроена жизнь: бывает, долго помнишь человека, с которым был знаком совсем немного, да и то в детстве. Разве могла знать Матильда Матвеевна, что записавшаяся в Ленинский кружок белобрысая второклашка будет рассказывать о ней своим детям?
От кружка я ничего интересного не ждала, меня тошнило от примерности кудрявого крепыша Володеньки, но и продленка порядком надоела. После уроков юных почитателей Ленина отвели в соседний класс. У доски стояла маленькая сухонькая старушка. Красиво собранные в пучок серебристые волосы, блузка с высоким воротничком и овальной брошкой придавали ей старорежимный вид. Разглядывая незнакомку, мы робко столпились у дверей.

( Collapse )

Сыну было лет семь, когда мы решили спросить у него, знает ли он, кто такой Ленин.
( Collapse )

(На основе реальной истории)

– Раз, два, три, четыре… – старательно загибала тонкие со свежим маникюром пальцы Гелька, – пять, шесть, семь. Седьмое. Мое любимое число. Господи, он такой душка! – Она мечтательно вздохнула и, кокетничая, посмотрелась в зеркало. Хрупкая, с удивительно белой кожей, правильным овалом лица в обрамлении русых с позолотой волос, она напоминала подснежник. Наивный и трогательный… Светка невольно залюбовалась подругой. Сама Светка была крепка, что называется  кровь с молоком, и по-восточному смугла. Познакомились они еще в абитуре и при столь контрастной внешности жили дружно, как родные сестры.
– Куда он тебя пригласил?
– В художку. Забавное совпадение: седьмое свидание – седьмого числа. Вот увидишь, этот день будет особенным.
– Долго не гуляй, завтра экзамен, а мы еще половины билетов не разобрали.
– И зачем нам эта дурацкая история КПСС! Такая муть!
– Стране нужны политически грамотные специалисты, – пробасила Светка, изображая историка, – так, повернись, – высунув от усердия язык, она поводила пуховкой по Гелькиным скулам. – Готово, переодевайся.

Гелька послушно скинула халатик и осталась в шелковых трусиках. Угловатость тонконогой и по-мальчишечьи узкобедрой, с резко обозначенными лопатками фигуры сглаживалась неожиданно полной, налитой грудью. Светка помогла застегнуть бюстгальтер, подала платье. В глубоком вырезе пикантно вырисовывалась аппетитная ложбинка, юбка восьмиклинка подчеркивала талию. Ангелина раскинула руки и покружилась. Струящийся лазоревый крепдешин великолепно гармонировал с её фиалковыми глазами. В мочках маленьких ушек подрагивали серебряные звездочки.
( Collapse )

Я ходила в старшую группу детсада, когда маму наградили путевкой в ГДР. Оттуда, кроме всяких одежек и сувенирной мелочи, мама привезла буклет о фашистских концентрационных лагерях. Черно-белые фотографии из тонкой книжечки врезались в мою память на всю жизнь. Война, голод, убийство перестали быть страшными словами; обретя плоть, они скалились на меня с узеньких страничек буклета. Потрясение было так велико, что и сегодня мне иногда снится, что я узница концлагеря.

Впоследствии я много читала о них, каждый раз поражаясь неслыханной жестокости нацистов, скрупулезности, равнодушию, с которым они творили ужасающие каждого нормального человека дела. Практически все книги писались бывшими узниками, или от их лица.
На днях я прочла, (вернее, прослушала) автобиографические заметки Рудольфа Хёсса, коменданта Освенцима. Это свидетельство с другой стороны проволоки, из уст не жертвы – палача.
Я всегда хотела понять, как люди становятся палачами. Вероятно, для этого должны быть какие-то предпосылки, какие-то ранние скрытые или явные проявления черствости, равнодушия к чужой боли , жестокости. Невозможно представить, что ими рождаются, такое утверждение попахивает ужастиками о вселении дьявола в невинную детскую душу, а мне в подобные сказки никогда не верилось.
Кстати, о детстве Хёсс пишет очень сухо, просто какой-то бухгалтерский отчет.( Collapse )

 Взялась смотреть сериал Екатерина. Самозванцы. Честно признаюсь, я наши современные фильмы не очень жалую. За редким исключением –  это сплошное разочарование. В большинстве своем они оставляют впечатление наспех сделанной вещи. С виду, вроде, красиво, а приглядишься: там криво, здесь косо.

Вот и фильм Екатерина. Самозванцы, мягко говоря, не порадовал. Декорации, конечно, богатые, актеры известные, но хочется, как Станиславский, кричать: «Не верю!» Актеры на экране не живут, а тарабанят роли. Слова их не берут за душу, не волнуют сердце. Чувства фальшивы, сцены вычурны. Что любовные, что разбойные.

( Collapse )( Collapse )

Я люблю читать книги на исторические темы, особенно мемуары  о годах революции семнадцатого года. Мысль о невозможности подобного в современной России посетила меня давно. Более того, я уверена, что и резкой смены социально-экономической политики в ближайшую десятилетку не будет. И не потому, что у нас все замечательно и гладко.

Во-первых, на сегодняшний день у нас не существует лидера революционного движения, подобного В.И Ленину; нет и соответствующей партии, способной осуществить лидерские замыслы.

Во-вторых, и Февральская и Октябрьская революции в нашей стране начались со столиц. Так что, пока столицы молчат, можем спать спокойно. А молчать они будут, так как жизнь в них несравнимо лучше, чем в остальной части государства. Недавно услышала утверждение одного известного экономиста, что по социальной защищенности население Москвы и Санкт-Петербурга можно приравнять к жителям Швеции. Про материальную обеспеченность столичных счастливчиков не говорит только ленивый.

( Collapse )